автор: Сuthbert Stump
отыгрыш: Law and disorder
2013-04-02 00:04:10

Он так и написал: «БУДУ В СЕМЬ» - без уточнений, без элементарных объяснений; огромными печатными буквами едва ли не на весь лист, будто до конца так и не был уверен в том, что балбес Трастон вообще умеет читать. И вышло бы печально, на самом деле: кипа разнокалиберных бумаг на его столе не вдохновляла на вдумчивое изучение даже теперь, будучи рассортированной по признаку убывания бесполезности и собранной в аккуратную стопку без примесей фантиков от конфет и карандашной стружки, на самом краю. Был бы хозяин - наверняка бы слег в Мунго на несколько месяцев с нервическими припадками, а то и загремел в Азкабан: в кои-то веки сочувствующим гражданам не показалось неуместным вот так запросто взять и разобрать весь этот рабочий беспорядок - неслыханная наглость. Только хозяина нет, и кажется, нет слишком давно, а кто-то ведь продолжает работать - и за двоих, между прочим.

Кажется, он действительно задержался в приемной Мунго: солнце уже почти касается горизонта, а где-то за спиной, шагах в пятидесяти, радостным лаем заливается совсем еще мелкая, едва ли  вышедшая из щенячьего возраста, шишуга - наверняка встречает соседей с работы. Ни оглянуться, ни посмотреть на часы у Стампа так и не выходит: он всё пытается извернуться как-то по-особенному, - с бесценным грузом под мышкой, с кучей туго набитых бумажных пакетов в руках, - и постучать, тогда как дверь сама вот так запросто отворяется от первого же касания, и вот поди разберись, гостеприимность это или банальная безответственность. 
Но лучше уж так, чем простоять у входа до самого понедельника. Он все же переступает через порог и даже делает пару шагов вперед.
- Эй, я пришел ограбить тво... дьявол! - И тут же осознает весь масштаб беспощадного коварства этого страшного человека, установившего в доме ну просто таки идеальную систему безопасности, и явно же по какой-то дикой, нелепой случайности ставшего его напарником, споткнувшись о ящик с инструментами, так предусмотрительно оставленный посреди прихожей - встречать незваных гостей. И как бы Стамп не был уверен в том, что опасные ловушки расставлены вот только что, адресно и исключительно для него, весь общий вид комнат, напротив, кричит как раз о том, что подобные эксцессы у Трастона в порядке вещей. 
- Ну и уютную же обстановку ты соорудил здесь, - бурчит дезориентированный аврор, удобнее перехватывая свои пакеты. Ящик, само собой, тут же отодвигается к стене - ребром ботинка, а его жертва несколько запоздало осознает, что некрасиво в первые же минуты столь дурно отзываться о чужих хоромах, и тут же спешит сгладить колкие нотки: - всего за три дня. - Звучит почти убедительно: ну не пристало лежачим больным скакать между каминной полкой и холодильником с метелкой для пыли. Больным положен покой. И преимущественно дружественные визиты.
- Принес тебе суп, - прогульщик обнаруживается, наконец, в гостиной, и даже из горы подушек и одеял выкапывается самостоятельно, пакеты водружаются на столик поверх журналов. Стамп объясняется, но не оправдывается, на лице - явное выражение облегчения: вся эта дрянь давно уже обещалась вывалиться из рук. - Принес лекарства. - Он явно игнорирует главное: толстенная картонная папка, накрепко перевязанная малиновой бечевкой, ложится на тумбочку рядом с пузырьками из затемненного стекла. Самый большой из них, ярко-зеленый, явно из ближайшей аптеки, тут же подхватывается и рассматривается на свету. - Эта дрянь сделает тебя импотентом, - Стамп коротко усмехается и оставляет содержимое чужой аптечки в покое. - А где чистые тарелки?

Пакеты, все, кроме двух, самых маленьких, он забирает с собой в кухню, и в скором времени оттуда уже слышится шум воды и звон моющейся посуды - право, так неприлично заглядывать в чужие шкафы, куда проще работать с тем, что оставлено на виду; уличные звуки как бы оповещают об открытых окнах.
Стамп искренне верит в то, что не делает ничего, выходящего за рамки посещения умирающего.
Рабочий беспорядок постепенно перестает быть постоянной переменной.
Кому-то следовало бы покрепче запирать двери, ну вот серьезно.

автор: Hilary Holbrook
отыгрыш:  i'm going back home
2013-05-25 02:56:12
Как будто ей требовались доказательства, но они ей требовались, просто потому что Хилари ни в чем не была уверена последнее время, оттого и тянула из парня какие-то кривобокие слова о том, что они скучали.
- А ты, что же, уже и забыл, что я девушка? Или никогда и не помнил? – Вяло отзывается Скип, поглядывая на Фреда. Он напоминает Рыжей воробья, кто так часто любили прилетать к ее дому, такой же взъерошенный и непомерно важничающий. Грудь вперед и с разбегу в лужу, девушка фыркает и совершенно по-хозяйски – как будто, так и надо, как будто так всегда было – тянет ладонь к волосам друга и, слегка их касаясь, пытается привести во что-то более-менее сносное. Фред же тем временем расписывал ее будущую работу, заставляя Хилли невольно улыбаться в некотором роде даже предвкушая то, что ей предстоит. – Ага, следить, похоже, надо за вами, а то вы своим внешним видом всех покупателей распугаете. – Говорит, пожимая плечами, ее отпускает волнами, и расслабляется она тоже волнами, плавно, накатом, принимает реальность за данность и пытается внести в нее свои коррективы. По Фреду, все-таки, было очень видно, что он вырвался из-под крыла миссис Уизли, с вечной заботой хлопочущей вокруг своих сыновей. Зная миссис Уизли, близнецы совершили фактически невозможное и хотя Скип была в курсе их планов с самого начала, это не мешало ей восхищаться друзьями. Но естественно, этим обормотам она ни в жизнь не признается в подобных мыслях – а то ведь в конец зазнаются, самой же потом придется стаскивать их обратно на землю. Не дождутся, в общем.

- То, что я семь лет провела рядом с кухней, еще ничего не значит, Фрееедди, - Скип показывает ему язык, чувствуя, что потихоньку начинает оттаивать. «При-вы-ка-ю», - сказала бы она, если бы ее спросили, а, может, решила бы, что вспоминает. Ей нравится деланно возмущаться и чуть-чуть поддразнивать друга, чтобы уж слишком не сел на шею, а то она их знает – что-то, а уламывать братья умели только так (на своей же шкуре все проверенно и не раз, и даже не два). – А больше вашей фантазии ни на что не хватило, а? Татуировку они мне сделают… Ну, попробуй, - морщит носик и отступает на пару шагов, живой она не дастся, а мертвая она им ни к чему. Скипер думает, что шутить она в конец разучилась, и все выльется каким-то пресным, потому лишь корчит забавные рожи, изображая из себя невесть что и пытаясь довести Фреда. Если такое вообще возможно…

Который тем временем предлагает ей осмотреть их детище, о котором так много было написано ей раньше, о котором так много было сказано, когда близнецы  только мечтали на этот счет.
Хилари покорно идет за Фредом, крутя головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, дабы успеть рассмотреть все чудесные … «коробки». Ее сопровождающий выглядит довольным ребенком, хвастающимся перед другом своими многочисленными игрушками. Энтузиазм Фреда невероятно увлекателен и даже заразителен, Рыжая с умилением поглядывает на Уизли, справедливо полагая, что он-то точно нашел свое призвание. И не важно, что творится за стенами магазина – здесь и сейчас мир близнецов. Они в нем короли и боги, они тут правят. И Скип была безумно рада за друзей, ни зависти, ни какого-либо негатива – чистая радость. Хотя бы потому что Фред, выглядевший пятилетним малышом с любимой игрушкой в руках, не мог вызвать ничего, кроме исключительно светлых чувств.

Да. Скип залеталась, благополучно пропуская мимо ушей все, что говорил парень, она даже по сторонам смотреть перестала – исключительно на Фреда, откровенно любуясь выражением лица. Пусть в большинстве случаев этот фанатично-довольный блеск глаз не сулил ничего хорошего окружающим, Хилли все равно была рада видеть его снова. Рада до странной щемящей нежности и легкого покалывания в кончиках пальцев, рада так сильно, что чуть не полетела под лестницу с порядочным ускорением и коробками какой-то там взрывчатки. Прекрасно, собственно говоря, Холбрук не была бы собой, если бы не свалилась куда-нибудь перед/вместе с Уизли. Только сегодня она свалилась бы достаточно громко и, пожалуй, захватила бы с собой еще и стену магазина. Спасибо Фреду – вытащил буквально за шкирку, как нашкодившего котенка. – Простии, - тянет Хилари, хотя Фред и не злится вовсе, но что это она такая неловкая и неуклюжая… ей прямо неловко. Девушка пропускает смешок, поглядывая на друга снизу вверх – когда еще такое будет, что не придется задирать голову по самое ни хочу, чтобы посмотреть на этих дылд — по сути, ведь сам же и виноват, это на него она смотрела и все проворонила. Ну и ладно, в конце концов, не упала же.

  - Ты уже нашла квартиру, Скипер? Кто-нибудь из проверенных друзей тебя приютит? – Куда более серьезно интересуется тем временем Дред. Девушка пожимает плечами, она и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос, но так и не написала никому, кроме близнецов. Почему-то не вышло, она, в принципе, не любила просить о помощи, а тут еще такая ситуация, со всеми проблемами, связанными с чистотой крови. Ну, кому нужна грязнокровка? Кто пойдет на такой риск. Скипер пока не знала, найдется ли вообще кто-то, к кому она обратится с этим вопросом. – Пару дней поживу в «Дырявом котле», а там что-нибудь придумаю. – Ей не хочется говорить, что на данный момент весь штат ее проверенных друзей составляют братья. Ей верится, что все сложится. Не зря же она заставляет себя надеяться на лучшее. И не думать, совершенно не думать… Поплакать можно будет и ночью, когда никто не будет видеть. И вообще, не слишком ли часто она теперь стала плакать?

А тем временем до ее ушей долетел тот_самый знакомый гам, всегда окружавший их рыжую троицу в школе, тот самый, которого ей отчаянно не хватало.

И Скип снова пялилась, широко распахнув глаза и даже приоткрыв рот. Пялилась, впитывая в себя атмосферу волшебства и самой настоящей сказки, ее закружило, завертело, затянуло и повело. В толпу, между стеллажей с удивительными вещами, каждый из которых, казалось, был наделен частичкой самого настоящего волшебного немного шибанутого разума. Скипер улыбалась, впервые за последнее время так открыто и по-детски, позволяя толпе самых разных людей захватить себя в плен. Пожалуй, это место было самым ярким и невообразимо прекрасным. Оно было пропитано настоящим близнецовским духом.

     - Вот оно, наше царство. Добро пожаловать, Скипер Холбрук. – Донесся до девушки голос Фреда, который все еще умудрялся оставаться неподалеку. – Фреед.. это…- Хилари неопределенно взмахнула руками, повернувшись к нему,  - это… у меня нет слов. В сотню раз круче, чем вы описывали. Ты и Джордж… - Скип продолжала неосознанно жестикулировать, пытаясь выразить все то, что ее сейчас переполняло. – Ой, я бы никогда этого не сказала, но я горжусь вами, ребята.

Девушка отрывается от Фреда, продолжая оглядывать все вокруг. Сейчас она даже не против татуировки на лоб и любовного зелья вдобавок, ибо это место ее опьяняет. Холбрук обнаруживает в огромной клетке что-то непонятно цветное и бесконечно милое. И пушистое. Приличная стайка школьниц не дает ей подойти поближе, и приходится подняться на цыпочки и прищуриться, чтобы получше рассмотреть это чудо. – Это они, да? – Цепляясь за плечо Уизли, дабы лишний раз никуда не свалиться, - пушистики? – Интересуется Скипер, с трудом сдерживая себя от желания попрыгать на месте.

Это все так… так… так, что она смогла забыться и быть счастливой. На самом деле, это же и правда восхитительно, девушка всегда знала, что парни очень умные, просто слишком уж безалаберные, и вот оно, лишнее тому подтверждение. Их головы работают получше многих и, пожалуй, они были правы, когда сбегали из школы, когда пошли против системы, пошли за мечтой. Скипер готова пожалеть, что тогда струсила, что не смола перейти черту, но не может. Даже сейчас, находясь в состоянии близком к эйфории и опьянению одновременно, она понимает, что никогда бы не смогла так. Против правил, иначе совесть заела бы ее, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть. Они тогда пошли разным путем, но как же хорошо, что сейчас они снова встретились.

- Мне так нравится, Фред, - она снова обращает свое внимание на него. Нра-ви-тся. И ее чуть раскрасневшееся лицо с широко распахнутыми глазами, полными детского восторга явное тому подтверждение. – Ну и где твой брат? – Хилли крутит головой в поисках еще одной рыжей макушки, ведь это единственное, чего ей сейчас недостает.

Именно сейчас в этом месте, как когда-то в Хогвартсе, Скипер ощущает себя дома. Не важно, что будет, когда ей придется вернуться в реальность из своих восторженных мыслей, сейчас она дома. Наверное, она это заслужила, хотя и неясно чем.

автор: Fred Weasley
отыгрыш: i'm going back home
2013-06-16 04:21:25
– Ой, я бы никогда этого не сказала, но я горжусь вами, ребята.
   Фред прищурился в притворной обиде.
- Так значит, - передразнил он. - Даже когда мы устроили болото, которое теперь стоит огороженное Флитвиком, как памятник нам, близнецам Уизли, болото, удостоившееся звания "искусное волшебство" - и тогда не гордилась?
  Но Скипер уже шла дальше, медленно, как девочка, попавшая в сказку и теперь не желающая упустить ни одной детали из той обстановки, что её окружала. Довольный Фред засунул руки в карманы и пошел за ней.
– Это они, да? Пушистики?
  - Они самые, - кивнул Фред, протягивая руку к стенду, где теснились небольшие комочки пуха. Он выбрал лилового пушистика и посадил его Хилли на плечо. - За счет заведения, - небрежно бросил он, хотя на самом деле его просто распирало от удовольствия. Да и любого бы расперло, если бы творение его рук пришлось по душе и вызвало столько восторгов.
- Мне так нравится, Фред.
   - Ещё бы, - хохотнул Уизли, уводя Хилари от полки с пушистиками - их уже начала теснить толпа девочек-подростков, которым не терпелось поумиляться на прелестные комочки.
  – Ну и где твой брат?
   - Пойдем посмотрим у кассы, - пробормотал Фред, вставая на цыпочки и вытягивая шею - он старался углядеть через головы рыжую макушку брата. - Скорее всего трется около Верити. Это ещё одна наша помощница, - пояснил Фред, переводя взгляд на Скипер. - Мы взяли её, когда поняли, что самим нам уже не справиться с потоком клиентов. Она симпатичная. Это был основной критерий отбора персонала - привлекательная внешность.
    Уизли обогнул паренька, шагавшего вверх по стене, будто на его подошвах были присоски. Миновав высокие полки с разнообразными заколдованными предметами одежды, Фред и Скипер вырулили к стойке, за которой располагалась касса. Белокурая Верити с улыбкой пробивала товары, а рядом, держа в руках пергамент с перечнем ассортимента магазина, стоял Джордж. Глаза близнеца Фреда подозрительно косили - он явно больше интересовался хорошенькой кассиршей, чем учетом продукции.
   - Эй, Джордж! - позвал парень и пропустил Хилли вперед, придержав её за плечо. - Смотри, кто к нам пожаловал!
    Джо округлил глаза, выронил пергамент и перемахнул через кассовую стойку, из-за чего удостоился укоризненного взгляда Верити. Впрочем, брат этого и не заметил. Фред, скрестив руки на груди, смотрел, как Джордж и Хилли обнимаются после долгой разлуки. Парень почувствовал удивительную легкость и спокойствие - теперь все на своих местах. Скипер вернулась к ним.
***
   - Нет смысла трансгрессировать, пойдем пешком, - враз посерьезневший Фред поднял воротник плаща и подхватил чемодан девушки.
   Он насупился и даже не предложил Хилли взяться за его руку: вместо этого он сжал ладонь в кулак и засунул поглубже в карман. От "Всевозможных волшебных вредилок" до "Дырявого котла" было минут пятнадцать ходу, и половину этого времени Уизли упорно молчал.
   Он давно заметил за собой эту странность - стоило ему выйти из яркого, подсвеченного разноцветными огнями магазина в пасмурный, серый переулок, его радужное настроение мгновенно улетучивалось на какое-то время. Глядя на катящиеся по асфальту обрывки "Ежедневного пророка" и на заколоченные витрины некогда призывно мигающих вывесками магазинов, Фред начинал чувствовать жуткую усталость. Им овладевало уныние, когда по пути ему попадались волшебники и волшебницы, закутанные в щарфы и вжавшие головы в плечи, словно они хотели стать меньше, незаметнее, а в идеале - совсем исчезнуть из поля зрения. Жизнерадостный Фред в такие моменты испытывал неприятное чувство, будто он сам, несмотря на рыжую шевелюру и вызывающе-яркие наряды, становился частью этой угрюмой массы, напуганной и вялой. Он всегда спешил поскорее закончить все дела и вернуться обратно, в теплый, уютный магазин, где всегда было много покупателей и царила непринужденная атмосфера. Фред не любил ходить пешком: трансгрессия избавляла его от мучительного ощущения разобщенности, ведь сейчас никто не останавливался поболтать и поделиться новостями, все были сами по себе, одиночки, опасающиеся быть замеченными за праздным делом, не соответствовавшим наставшему времени. Но сейчас переместиться в "Дырявый котел" означало потерять минуты, которые можно провести наедине с подругой, пусть и в молчании. И нет смысла объяснять, какую цену сейчас приобрели минуты - их может быть много, они сложатся сначала в часы, а потом в дни и недели, а может быть их осталось всего две, кто знает.
   Уизли покосился на Хилли.
   - Не пойми меня неправильно, - тихо промолвил он, взглянув вперед, на уже год как закрытое кафе Флориана Фортескью. Даже Фред поддерживал новые правила - громкий голос в Косом переулке более не звучал. - Я когда появляюсь здесь, мне тут же становится не по себе. Слишком все стало... - парень вздрогнул, щурясь от порыва холодного ветра. - Другим.
   Он вздохнул.
   - Поэтому мы предпочитаем вести дела, не выходя из магазина, - чуть более бодро продолжил он, пытаясь улыбнуться. - А то какому же заказчику понравятся хозяева магазина шуток, выглядящие как парочка угрюмых троллей.
   Ветер разыгрался не на шутку, и где-то вдалеке громыхнуло. Фред поморщился - ему на нос упала крупная дождевая капля.
   - Давай-ка поспешим, - Уизли наконец высвободил руку из кармана и крепко ухватил теплую ладонь Хилари. Они бегом преодолели оставшееся до гостиницы расстояние и распахнули входную дверь в тот момент, когда на Косой переулок обрушился ливень - он лишь слегка зацепил подолы их плащей. Над дверью звякнул колокольчик, возвещая об их прибытии. Парень вгляделся в полумрак гостиницы.
   - Привет, Том, - поздоровался Фред со спешащим к ним хозяином "Котла". - Как делишки? Погодка-то разошлась.
   - И не говорите, мистер Уизли, - прокаркал Том, чуть сгибаясь в полупоклоне - видимо, по привычке. - Каждая косточка ноет. Выпьете чего-нибудь согревающего?
   - Нам бы комнату, - поправил Фред, кивая в сторону Хилли. - Для девушки, одноместную.
   - Следуйте за мной, - услужливо предложил Том и прошаркал в сторону лестницы.
   - Ты пока приготовь там все, а мы сейчас подойдем, - крикнул Фред ему вдогонку, поворачиваясь к девушке и перехватывая чемодан в другую руку. - Скипер... - сконфуженно обратился он к ней, уставившись в пол. - Давай пообедаем, если ты не сильно устала?

автор: Draco Malfoy
отыгрыш: Посторонним В
2013-06-28 09:19:33
- Оставьте меня в покое! Шагу нельзя сделать без вашего надоедливого сопения под ухом!
Крэбб обиженно фыркнул и посмотрел на Гойла. Тот недоуменно пожал плечами. Драко иногда казалось, что у Винсента и Грегори коллективный разум, как у термитов. "Один на двоих. Жрут, как саранча, и орать на эту парочку примерно так же эффективно, как орать на муравейник в лесу. Бестолковее домовых эльфов". Чем хуже шли дела у Малфоя, тем большими идиотами он считал окружающих. Но при этом, чем призрачнее становилось достижение нужной цели, тем больше блондин был уверен, что именно он для нее предназначен, и никто другой.
Бросив незаслуженно обиженных приятелей в гостиной (всё-таки, они помогали по мере сил; например, отравить вино было идеей именно Гойла), слизеринец стремительным шагом отправился по коридорам школы куда глаза глядят, раздраженно прикрикивая на невнимательных младшекурсников, попадавшихся под ноги. Путь Малфою преградила радостная толпа. Последнее время чужое счастье вызывало у аристократа неконтролируемую черную зависть. Драко остановился, пропуская группу, в которой преобладали гриффиндорцы, гадая, что могло привести тупоголовых в такое воодушевление. "Или они настолько уверены в своей победе над Равенкло, что празднуют заранее?".
Веселящееся столпотворение быстро продвигалось по галерее и вскоре Малфой, сам того не желая, оказался в его центре - единственное мрачное лицо среди улыбающихся и смеющихся.
- Привет, ловец! - перед идеально правильным носом, который был бы покрасивее, не будь его крылья искривлены вечным недовольством, помахали рукой. Драко, заморгав, сфокусоривал взгляд на девушке, которая буквально излучала позитив и желание осчастливить весь свет, и отшатнулся, наступив на ногу стоящему сзади. Довольная Кэти Белл скользнула взглядом по нему, - человеку, из-за которого так долго провела в больнице, а могла бы и умереть, - и продолжила путь на плечах своих неугомонных однокурсников. Драко отошел к окну и вцепился руками в подоконник, будто бездна, разверзшаяся под ногами, засасывала против его воли. "Как у papa получается сохранять спокойствие в любой ситуации? Неужели и мне это с возрастом удастся?" Правда, блондин сомневался, что его блистательного отца одолевали те же сомнения. Невредимая загонщица была живым укором неудаче Пожирателя, но крохотная, притаившаяся в дальнем углу сознания часть его души радовалась, что девушкав порядке, что он не стал причиной ее смерти. И Малфоя это терзало, словно злокачественная опухоль, некстати образовавшаяся в якобы здоровом теле. Совесть - не самый необходимый атавизм для черного мага. Но об убийствах было легко рассуждать, а марать свои руки кровью оказалось не так-то просто. Юноша ударил с досадой по носу гаргольи в декоре проема, чуть не взвыв от тех противоречий, что раздирали грудь на части. 
Вдруг Драко услышал шарканье и резко повернул голову, замечая за углом две громоздкие фигуры. "Не понимают даже, когда им говорят прямым текстом".
- Я сказал, вы мне больше не нужны! Только под ногами мешаетесь!
Парни, больше напоминавшие кули с тряпьем, отступили в тень, однако не ушли. "Кажется, они решили между собой не выпускать меня из виду" Драко вытащил палочку, в мгновение ока преодолевая расстояние между собой и своими "телохранителями", и прижимая ее деревянный кончик прямо к мясистому носу Крэбба.
- Ещё раз увижу вас, попробуете на себе действие последних проклятий, которым научил меня Лорд, - то, что Малфой прошипел в лицо Винсенту, было блефом вперемешку с полной ерундой, но толстяка перекосило, а Гойл начал заикаться.
- Д-драко, что ты д-делаешь? Ты со вчерашнего д-дня такой... - Грег не смог выбрать между "странный", "злобный" и "больной", - мы хотим помочь...
- Помогите себе сами, - аристократ хотел зрелищно отшвырнуть Крэбба, но не смог и буквально лишь отпихнул тушу от себя, - я предупредил.
Посовещавшись, приятели все же решили отстать.
И к лучшему.
Обвинения Драко были адресованы всему миру. Гойл был прав насчет Малфоя, хотя и не смог выразить свои подозрения вербально. "Со вчерашнего д-дня" блондин принял решение, которое казалось ему нелегким, но вместе с тем решало большую часть его проблем. Для осуществления этого плана нужно было найти уединенное место. Выручай-комната отказывалась появляться, покуда в голове у Драко зрела эта мысль. Видимо, замок был не в восторге от нее и сопротивлялся.
Юноша некоторое время бесцельно слонялся по школе, все ещё с палочкой в руке, пока не заметил пустующую ванную для мальчиков на шестом этаже.
"Отлично. Это подойдет". Перед тем, как зайти, Драко чуть помедлил, как будто вход сюда уже априори обязывал его совершить то, что он собирался. Но сил бороться уже не было и слизеринец переступил через порог, прислоняясь спиной к стене и тяжело дыша, словно взбежал только что на Астрономическую башню. Пульс грохотал в висках, Малфой стиснул палочку так, что она чуть не сломалась. Хотелось одновременно кричать от боли и хохотать от того, какая гениальная мысль пришла ему в голову. Драко облизнул губы, расстегивая левый рукав рубашки и направляя палочку на запястье.
- Seco.
Как и многие неопытные самоубийцы (как будто можно в таком деле быть экспертом) юноша совершил распространенную ошибку, порезав себе вену не вдоль, а поперек. И поэтому, как он ни старался, кровь упрямо не желала струиться из пореза, сочась редкими каплями.

автор: Billie Cook
отыгрыш: q.o5.1 darkness is coming (квестовый)
2013-07-13 22:01:52
//Отыграно вместе с Энтони Греем
Значит перешел в оборону?
-Rictusempra! – Оглушающее заклятье с силой ударилось в щит. Видимо, парень вложил в него всю свою ярость, потому как Энтони отметил, что оно было довольно сильным. Хотя заклинание и не нанесло ему повреждений, но все же щит повредить у него получилось.
Грей направил палочку в сторону Билли, готовясь отразить очередной удар.
-Право слово, это бесполезное занятие, - заметил он. Ответом ему послужило очередное заклинание.
-Reducto! -  Парень снова взорвал пол, но уже ближе к Энтони, в надежде в дыму, нанести финальный удар. Пройдя сквозь дом он вскрикнул.
-Petrificus Totalus!- луч синего цвета яростно ударился в щит.
Буквально на секунду отвлекся Грей, но даже этой секунды хватило, чтобы ослабилось заклинание и щит с легкой вспышкой лопнул, словно мыльный пузырь. Энтони чуть слышно чертыхнулся, снова направляя палочку на Кука.
-Incarcerous, - как всегда, невербально. Все, что увидел противник – это взмах палочки и несущиеся на него светящиеся нити, готовые превратиться в путы, которые возможно хоть ненадолго поумерят его пыл.
Кук уже начал понимать, что его шансы постепенно сводились к полному нулю, парень уже устал и изрядно запыхавшись, он решил сделать последний удар.
-Stupefy, - выкрикнув это, он удерживал заклинание, ожидая действий напарника по дуэли.
И тут случилось то, чего не ожидал ни один из них – два заклинания, выпущенные из палочек, столкнулись вдруг. Во все стороны полыхнул слепящий глаза поток света. А вслед за светом все вокруг заполняла тьма. Полная и беспроглядная. В одну секунду в этой тьме потонуло все – и коридор, и студенты, и вспышки заклятий…
-Смотри, что ты наделал, идиот! –Гневно крикнул Энтони куда-то в темноту. – Что происходит, в конце концов?.. – Хотя этот вопрос был скорее риторическим.

автор: Audrey Poulain
отыгрыш: Шепчущие во тьме
2013-07-26 14:34:49
Поверить в то, что он так просто отстанет, было глупостью. Но, черт возьми, такой привлекательной. Этому бреду хотелось верить.
Напряжение электрическим импульсом резануло по мозгу, когда Одри поняла, что попалась. В идиотскую ловушку. Два придурка встретились, - мрачно подумала бывшая волшебница, пытаясь ладонью прикрыть глаза. Парень, по-видимому ровесник, сейчас находился в наиболее выигрышном положении: он видел, она нет, только морщилась, пытаясь проморгаться и избавиться от пятен в слезящихся глазах. При этом все также улыбаясь.
- А я стою, - глаза окончательно расфокусировались и теперь в поле зрения предстало два фонаря, полтора парня.  Пара минут, прежде чем мисс Пулен смогла окончательно рассмотреть своего «мучителя». Да, это был ровесник, хотя по худому, даже чуть вытянутому лицу, с крупицами злобы, вечными шрамами врезавшимися в хищные, как казалось девушке, скулы.
Мефистофель из детской песочницы, - почему-то в светлую голову забралась и закрепилась именно эта, частично абсурдная и ненормальная мысль.
- Я правда, стою, - Одри насколько возможно, почти что примирительно, подняла руки и помахала ими, неприятно и премерзко ощущая себя под этим едким взглядом. Он  не такой, к каким привыкла девушка за годы учебы. Не то, о чем она мечтала все эти годы. От оценивающего прищура в нем осталось только сканирующий вид. Наверное, думает, опасна я или нет. Или же, где лучше спрятать мой труп, чтобы не привлекать хищников.
От последней мысли руки похолодели, а в горле что-то сжалось, вынуждая перейти на гулкий, выворачивающий кашель. Неопасна. Неопасна. Я не опасна.
- Не нужно… - переведя дух, мисс Пулен, решилась все же заговорить с незнакомцем. Какое-никакое, а общение. – Не нужно смотреть на меня так, - уголки губ опустились, а на лице царила все та же улыбка. Нагло и провоцируя – но  иначе девушка просто не умеет.
Спокойствие, только спокойствие. Без паники. Знал бы он, чего ей стоит говорить так спокойно, не обращая внимания на тревожное ощущение безысходности.
- Не думала, что кто-то еще остался жив… Точнее, не думала, что встречу здесь еще кого-нибудь…
Черт, спалилась.

автор: Petra Eastmond
отыгрыш: q.o5.2 darkness is coming (квестовый)
2013-08-10 07:19:42
Иногда кажется, что ты вне зоны риска, и тебе ничто не может навредить. Ты настолько самоуверен, что не видишь дальше своего носа, верящий в свою неприкосновенность и безопасность. Но наступает переломный момент, когда все, во что ты верил, рушится, ты ничего не можешь с этим сделать, и в твоей жизни наступает ад. И даже не потому, что что-то произошло, а потому что сломаны все твои "уверенности" в чем-либо. Разрушение идеального мира, который ты нарисовал себе в голове.

Взгляд Петры был прикован к этой чертовой карте. И даже если бы она хотела, она не смогла бы отвести взгляд. Слишком уж фантастичным, но, несмотря на это, реалистичным было увиденное.
Девушке начало казаться, что существуют здесь и сейчас только они двое: она и Смерть. В этой маленькой картонке все изменилось. Все, что было неподвижным, вдруг ожило.
Она ощущала подувший там ветер. Лодка качалась на волнах, создаваемых этим порывом. Но стук копыт заставил переключить внимание на этого всадника, который нес ее Судьбу. Ей казалось, что все в ней ждет этого. Ждет, когда всадник приблизится и... Он неумолимо двигался вперед, и ничто не могло его остановить. Его решимость была непоколебима. Его спутники стали одеты в мантии цветов школы.
Истмонд не замечала ничего вокруг. Ни надвигающейся тьмы, ни паники учеников. Абсолютно ничего.
Петра не знала, бояться или смиренно ждать. Инстинкт самосохранения отчаянно желал первого. Но она не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляд. Она была в ее власти. Во власти этой роковой карты.
Всадник был все ближе и ближе. То, что происходило, уже нельзя было как-то отменить или остановить. Она знала это, а потому оставалось только ждать. Еще немного, и... Всадник будто вышел за границы краев карты и выпрыгнул прямо в нее. Чувство страха заполнило ее сердце, переливаясь через края и заполняя все вокруг.
Ее поглотило ощущение реальности всего, что происходит в карте, и нереальности самой себя. Когда мрак достиг своего апогея, когда даже палочкой невозможно осветить окружающее пространство, он поглотил ее.
Она стала лишь рисунком на карте, оказавшейся на полу. Беспомощная, она, наверное, возненавидела бы себя за это, но теперь у нее не было ни чувств, ни мыслей. Ни души.

Когда становишься чем-то нереальным, ты начинаешь терять себя. И чем дольше ты не существуешь, тем больше ты становишься совершенно другим человеком. Она отчаянно боролась, стараясь остаться самой собой и ничего не забыть. Ни мать, которая учила ее быть леди; ни отца, что любил ее больше всего на свете; ни Исайю, который стал ее опорой и поддержкой. В один момент она потеряла все, что имела и любила. Но почему она? Она никогда не была замечена в каких-либо перепалках, дуэлях. Она вела спокойную жизнь, не мешая никому, не предавая и не подставляя, чем не может похвастаться большинство слизеринцев. Так может быть именно потому, что она не такая, как они? Но тогда нужно было бы наказать похожим образом Гриффндор, Равенкло и Хаффлпафф. Но они целы. А Петра...
Говорят, когда умираешь, вся жизнь проносится перед глазами. Именно это ли происходило с ней? Или ее воспоминания просто рассеяло в карте туманом, чтобы она дышала, проживая все вновь?
Когда становишься чем-то нереальным, ты перестаешь существовать.

автор: Alghard Moran
отыгрыш: Интересная отработка
2013-08-24 18:44:47
- Но ведь для этого и существуют, дополнительные занятия, - вполне резонно заметила Аделайн. Альгхаод кивнул, соглашаясь с ней, но пояснил:
- Так-то оно так, но в этом году на дополнительные занятия по моему предмету учебных часов не выделялось. Да  и к тому же артефактология, как наука, нужна только... - тут Морон ненадолго задумался, стараясь вспомнить подходящее слово, неопределенно махнув рукой. На языке вертелось немецкое "маиста". Кстати, что-то же очень похожее, - вспомнил наконец Альгхард и продолжил: - мастерам, вот. Ещё, конечно, тем, кто пойдет работать аврором или в Отдел Тайн невыразимцем, но этому они, министерские, учат сами. А так, цель школьного курса артефактологии - научить отличать одни артефакты от других и уберечь от неприятных "последствий" неправильного с ними обращения, - пояснил Моран. Он вновь подхватил очередной амулет, закрепив вощеный шнурок. Амулетов в коробке осталось совсем немного, кажется, втроем они справлялись довольно быстро, к тому же работа была нехитрая.
-А занятия...Знаете, если бы не нынешняя обстановка я бы с удовольствием созвал всех, кто заинтересовался. Но для этого нужно помещение, где нас никто не увидит. Не думаю, что некоторые преподаватели обрадуются таким занятиям, если увидят нас в аудитории. Думаю, вы меня понимаете. Эх, а ведь год-два назад, я вполне бы мог заняться такими занятиями и где только голова моя была?  Да и тогда мало кто интересовался. Кто станет ходить на дополнительные занятия, когда на носу Турнир Трех Волшебников? А в прошлом году как-то не заладилось, - вздохнул Моран. В общем-то это, конечно, были отговорки, захотел бы по-настоящему - сделал бы занятия. Но как-то особо эта мысль тогда его не мучила. А теперь глядя на любопытство и интерес в глазах гриффиндорок, он невольно хотел попытаться опять что-нибудь такое затеять. Надо подумать над этим..Было бы помещение, - задумался Альгхард. Впрочем, эту тему действительно стоило обмозговать как следует, прежде чем что-то затевать.
- Действительно жаль. - произнесла рыжая гриффиндорка. - Я уже подумываю о том, чтобы по чаще зарабатывать отработки. Правда, мне нужно, чтобы меня посылали только к вам. Интересно, это возможно сделать? - вдруг поинтересовалась она. Альгхард немного удивился и несколько виновато улыбнулся.
- Ну зачем же так? Проблем только наберете, мисс Уизли. А если будет желание, то приходите с друзьями ко мне поболтать на чай просто так, я буду только рад. К тому мне не сложно что-то объяснить или рассказать, а вам может какая и польза выйдет, а если уж придерутся, можно сказать, что я просто вас попросил помочь, - ответил Моран. А ведь ему  и самому нравился такой вот подход к отработкам. И ему помощь, и беседа хорошая. Всяко уж лучше, чем кубки в зале наград чистить. Да и полезнее.
- А для себя вы делаете амулеты, о которых говорили? Те, что вселяют в людей уверенность в себе и в своих силах? Что сильнее для вас - страх или уверенность в себе? - вдруг спросила Джинни, и Моран снова несколько растерялся, но все же ответил. Растерялся он именно от того, что и сам себе не часто задавал такие вопросы.
- С артефактами для себя все не так просто. Во-первых, среди... - он опять щелкнул пальцами, чуть не позабыв это треклятое слово, - мастеров есть некоторая этика. Например, если изготовителю нужен артефакт для себя, то по правилам хорошего тона его нужно заказать у мастера, которому доверяешь. Это что-то вроде признания чужого мастерства или даже предложение к сотрудничеству. Но если нужен всего лишь амулетик от воров или скажем кантовая цепь для закрытия и защиты дверей, то обращение с такой мелочью к другому мастеру считается почти что оскорблением и признанием собственной непригодности. А ещё если мастер хочет бросить ремесло или передать его приемнику, то заказывает именно у соперника зачарованный особым образом нож для писем. Это как бы знак, что заказчик такого ножа готов давать советы и отвечать на дружеские письма, но заказы принимать уже не будет, разве что за редким исключением, - рассказал Альх. Он и сам во все это долго вникал. Особенно было сложно разобраться в чисто английский традициях. Так что он поначалу делал несусветные ошибки, когда пытался понять эти традиции. Впрочем, ошибки в любом деле неизбежны. А  если их нет, то дело, видимо, слишком легкое для взявшегося за него.
- А вот насчет таких амулетов. Было время, что я их носил чуть ли не десятками и не снимал, пока не понял какую глупость делаю. И то не сразу бы догадался, если бы не Дамблдор. Их ведь в таком количестве опасно носить. Можно совсем все чувства растерять, кроме уверенности в своей правоте, - тут профессор артефактологии замолчал припоминая. Да, уж первый месяц преподавания многое изменил в жизни Альгхарда в лучшую сторону, как и остальные годы, проведенные в Хогвартсе.
-Страх или сила воли...Что сильнее так, мисс Уизли? Знаете, хотел бы ответить да и не могу. Все чего-то бояться верно? Раньше я бы сказал, что не боюсь ничего, да вот уже, слава Мерлину, не так глуп и упрям, что к лучшему. Мне кажется, что чтобы понять, что сильнее нужно просто оказаться в такой ситуации, когда нужно будет сделать одно верное решение. Но все же буду тешить себя надеждой до того часа, что воля все-таки сильнее, - ответил преподаватель задумчиво. Как-то сразу вспомнился Шекспир с его словами :"Что благородней духом покоряться пращам и стрелам яростной судьбы иль, ополчась на море смут, сразить их?" Впрочем, вопрос ребром не стоял и можно было задуматься об этом в другой вечер. Но вот не задумываться было нельзя - это было бы крайней степенью глупости.
- У меня есть вещь, которая передается в нашей семье от матери к дочери довольно долгое время. У него есть весьма интересная особенность, он предупреждает свою хозяйку об опасности. Может ли это считаться талисманом? - спросила Аделайн и в глазах Морана зажегся профессиональный огонек. Все-таки, не так часто ему удавалось узнать что-нибудь о передающихся из поколения в поколение магических вещах.
- Весьма интересный вопрос, мисс Тордайк. Я уже говорил, кажется, что с ходу определить отличия между амулетом и талисманом нельзя? Так что точно ответить не могу. Но если позволите взглянуть, то я мог бы сказал больше, я думаю, - пояснил преподаватель по артефактологии.
Но знаете, не думаю, что это может быть талисман. Если он работает так, как вы сказали, то значит у него постоянный эффект, что уже не очень похоже на талисманы, - размышлял Моран вслух.

автор: Stefan Nowak
отыгрыш: Если сразу не разберёшь, плох он или хорош...
2013-09-02 22:46:25
но это свет сквозь пальцы. или звук,
текущий меж ветвей ночами. или
все то, что ты не выпустил из рук,
из теплых рук, пока тебя кормили
чертополохом, волчьим молоком,
водили в поле, били поводком,
толкали в рот рассохшееся счастье.
а дом стоял и пуст, и незнаком,
и приходящих мерил потолком,
держал тебя горячим узелком
за легкое запястье.

Катя Перченкова

Он поднимает ладонь, загораживая солнце, но щуриться приходится всё равно: пучки света прорываются между пальцев, истончая кисть, стирая, словно чернильную кляксу с бледно-голубого пергамента. В небе течь, свет вытекает из него, неумолимый и ослепительный. Стефан поднимает вторую руку, накрывает ладонью первую. Клякса увеличивается, тенью ложась на глаза: больше не нужно щуриться, но он продолжает. По привычке. И верхняя губа вздёрнута, словно в гримасе брезгливого отвращения.
Порыв ветра ерошит волосы, дёргает за шарф, забирается под мантию - и трусливо стихает.
Интересно было бы держать в руках зеркало. Оно отразило бы луч, луч упал бы в снег и протопил в нём рисунок.
Впрочем, добиться такой тонкости вряд ли бы удалось, и гораздо проще вычертить рисунок по чистому, нетронутому снежному покрову с помощью чего-то более привычного, знакомого.
Стефан опустил голову, засовывая озябшие ладони в караны мантии, и качнулся на носках сапог, выдыхая облако пара, расползшееся в пронизанном светом воздухе. Легко воображалось сейчас, что за спиной - не успевший стать ненавистным, оставаясь таким завораживающе прекрасным шотландский замок Хогвартс, а родной Дурмстранг, и голоса, едва касающиеся слуха - знакомы, и разговоры ведутся не на варварском английском, а на одном из тёплых славянских...
Присев на корточки, Новак протянул раскрытую ладонь над гладкой поверхностью снега и пошевелил пальцами, пытаясь направить луч тепла, не создавая пламени.
Но язычок появился: едва заметный в лучах солнца, он побежал по снегу, протапливая ровную полосу. Совсем неглубокую, будто его не удалось нагреть до огненной температуры. Полоса изогнулась, закручиваясь виньеткой. Слабый пар поднялся над сугробом. Проследив за ним глазами, Стеф с досадой выдохнул, поднимаясь на ноги. В последнее время, особенно после разговора с Мелиссой Уоррен, он не испытывал желания общаться с кем-то. Кого, например, могла привлечь эта кружевная стена пара, которая, впрочем, уже почти рассеялась.

автор: Stefan Nowak
отыгрыш: Клиент всегда прав?
2013-09-22 04:38:22
Избавиться от общества отца - о, если бы это было проблемой. Проблемой было бы провести с ним больше времени, чем он сам заранее рассчитал. Но Стефек научился растворяться в воздухе за полчаса до того, как отец сам сообщит ему, что пора бы найти себе какое-нибудь занятие, а не мозолить глаза старшему поколению.
С Ольгердом Заславским-то поди ему захочется провести куда больше времени, чем с родным сыном.
Вот и замечательно. Это просто отлично, ведь у Стефана есть важные дела, вовсе не предполагающие присутствия папочки на горизонте. И поэтому он, продемонстрировав пану Заславскому ту крупицу своих талантов, что позволил знать домочадцам, пропустив мимо ушей тираду того насчёт успехов Нишки где-там-она-учится, ретировался, вежливо, но поспешно.
Эти два заносчивых осла только рады были, когда мальчишка убрался с глаз.
Стефан едва ли не слышал их облегчённый вздох в униссон за закрывшейся дверью.
В Косом переулке они уже были сегодня утром, и от Луциуша он знал, как попасть в Лютный. Но оказался там несколько позже, чем рассчитывал, так как шёл медленно, засматриваясь на витрины и затейливо разукрашенные дома, даже не удержался от того, чтобы зайти в несколько магазинов, так маняще сверкало сквозь витринные стёкла их праздничное золотое нутро.
Стеф совершенно забыл про Хэллоуин: дома его не отмечали, и этот странный праздник оставался картинкой в зачитанной книжке, силуэтом на паре старых колдографий родителей из путешествий, случайно обронённым словом в ничего не значащем разговоре.
Здесь Хэллоуин жил, процветал, будоражил воображение, пробуждая где-то в глубине души совершенно детское, в чём-то наивное чувство волшебства, предвкушение чудесных открытий, жажду создавать нечто необыкновенное.
И теперь, когда это ощущение расцвело в груди младшего Новака эфемерным сияющим огненным цветком, он уже не смог бы отказатья от своей затеи.
Она была неизбежна и непреложна. Она должна была воплотиться в реальность. И пока он медленно брёл сквозь возбуждённую толпу британцев, сквозь их светящиеся тыквы, свечи, остроконечные шапки, летучих мышей и пауков в паутине, жутковатые маски, странные одежды, вспышки карманных фейерверков, зловещие мелодии из затейливых музыкальных шкатулок, выбора у него не осталось.
Он обязан был достать этот порошок. Сегодня же.
Ноги сами принесли Стефека в Лютный, и он удовлетворённо улыбнулся, остановившись у входа в лавку с вывеской "Горбин и Беркс". Об этом заведении Стеф слышал от старшего брата, слышал немало, причём весьма обнадёживающего.
Уж у этих почтенных людей наверняка есть то, что ему нужно. Хотя Новак и не был уверен, что это присутствует в открытой продаже, договориться ведь можно со всеми... И потом, это всё-таки Англия. Это Лютный переулок. У них в витринах самые натуральные проклятые артефакты красуются, ну почему бы им не продать скромному юноше небольшой флакончик порошка тёмного пламени?
Войдя, Стефек огляделся с нескрываемым интересом, задержав взгляд на странных крючьях и щипцах, подвешенных к потолку: то ли орудия пыток, то ли пустующие демонстрационные приспособления...
Сделав пару медленных шагов, юноша остановился у прилавка , под стеклом которого красовались рядки заманчиво поблескивающих стеклянных и металлических флаконов, несколько загадочных шкатулок и пара чёрных перчаток из странного материала, напоминающего драконью кожу.
Кто-то остановился перед ним по ту сторону прилавка, но Стефан не сразу поднял глаза, засмотревшись на перчатки: если они стоят не слишком дорого, можно было бы немного себя побаловать. Вероятно, и новые шрамы на руках будут появляться не так часто, если он обзаведётся такими...
Когда Новак наконец поднял взгляд, он увидел женщину, вежливая улыбка на лице которой была суховата и казалась приклеенной, потому что в глазах её не было и тени смешинки или даже радости: они казались усталыми, тусклыми, будто ей было много больше лет, чем можно было дать, если судить по лицу.
- Добрый день, - улыбнулся Стефек, потирая озябшие на улице ладони, - Скажите, пожалуйста, есть ли у вас в продаже порошок Тёмного Огня?
Говорил он отчётливо, но очень тихо, опасаясь, что требующийся ему состав здесь, в Англии, точно так же доступен, как на его родине, то есть, продаётся исключительно тайно, из-под полы. Не хотелось компрометировать ни себя, ни заведение, услугами которого он был намерен воспользоваться ещё как минимум пару раз до отъезда с Туманного Альбиона.

автор: Beatrice O'Connell
отыгрыш: Клиент всегда прав?
2013-10-01 02:05:28
Время едва перевалило за полдень, но невидимая паутина, сплетённая из подозрений, тревоги и неизвестности, уже поймала её в свои липкие сети. Беатрис не доверяла никому из своих клиентов, и эта закоренелая привычка была слишком сильна, чтобы смущение незнакомого человека могло поколебать её так просто, даже если он был всего лишь мальчиком, почувствовавшим наивный интерес к запретному, но сладкому знанию. Растерявшийся и явно не ожидавший отказа, юноша не сводил с неё испуганных глаз – но в воздухе всё ещё звенел его неосторожный вопрос, и можно было расслышать, как ожившие шорохи, ютившиеся в тёмных углах, сарафанным радио пронеслись по лавке. Его намерения по-прежнему были скрыты, а всё скрытое и тайное опасно – на этот счёт Беатрис давно растеряла все свои иллюзии.
– Извините, пожалуйста, – краснея и запинаясь, проговорил он с таким видом, словно их короткая и неловкая беседа причиняла ему невыносимые страдания, и он готов был скорее провалиться сквозь землю, чем выдавить из себя ответ. Это была та фраза из полузабытого мира светских манер и приличий, которую редко услышишь от грубых и заносчивых завсегдатаев "Горбина и Берка" – и женщина невольно вздрогнула, будто увидела новый призрак, выросший за спиной её необычного покупателя. И всё-таки невинность молодого человека показалась ей такой естественной и искренней, что на одно короткое мгновение о'Коннелл пожалела, что была так категорична. Это невольное сожаление тронуло бы её сильнее, если бы юноша не переусердствовал со своим представлением.
– Я... я не знал, что он запрещён, – продолжал он оправдываться убедительным лепетом, но за маской наивного простодушия наконец проступили хищные черты – и на смену минутному раскаянию пришло острое и неистовое раздражение. «Вот как?» – мысленно усмехнулась она, – «Не знал, значит?»
Не знать можно было о том, как попасть в кабинет министра, но только не о статусе той области магии, в которой использовался этот состав, если только он на самом деле был ему нужен – а в этом Беатрис больше не сомневалась. Уловка, старая как мир – но неужели она производит впечатление глупой школьницы, готовой поверить всему, что ей скажут? Неужели он и вправду рассчитывал, что она удовлетворится этим скользким признанием – после того, как он сам понизил голос, заводя разговор о порошке Тёмного Огня, и обоим всё было понятно без лишних слов? Неясные подозрения, не дававшие женщине покоя с тех пор, как он переступил порог магазина, теперь приобрели чёткие очертания, как будто кусочки мозаики сложились в целостную картинку – под маской скромного юноши скрывался очередной расчётливый лицемер.
И она вдруг улыбнулась снова – широко и приветливо, словно встретила своего хорошего знакомого и от переполнившей её радости забыла поддержать амплуа былой сдержанности. Её голос прозвучал тепло и взволнованно, певуче растягивая слова:
– Ну что ж, теперь вы это знаете, не так ли?
Она доверительно подмигнула ему, как заправский заговорщик, и добавила тихо:
– Вы впервые в «Горбине и Берке»? Хорошо, что хозяина нет на месте, он был бы очень недоволен. Но мы с вами забудем о случившемся, договорились? Итак...
Как ни в чём не бывало, Беатрис достала из витрины перчатки и положила их на прилавок, предлагая молодому человеку рассмотреть поближе понравившийся ему товар.
– 15 галеонов, – охотно прокомментировала она, – Кожа дракона, закалённая в адском пламени, позволяет безопасно работать с огненными заклинаниями.
Хорошие и скромные мальчики не ходят в Лютный переулок – это та простая и понятная каждому истина, забывать которую не следует никому, кто хочет всегда оставаться на коне. А лицемеры... лицемеры были её стихией.

автор: Draco Malfoy
отыгрыш: Акция: приведи друга и получи 30 серебреников в подарок!
2013-10-15 11:41:04
Сотрудничество Малфоя и Новака развивалось семимильными шагами. Драко привык полагаться на Крэбба и Гойла, готовых послужить подушками безопасности в трудной ситуации. Но эти «двое из ларца» нуждались в подробных указаниях и не умели действовать по обстоятельствам. Стефан был не в пример сообразительнее и союз с ним обещал принести немало пользы. Люциус нередко наставлял сына, что действовать, имея под рукой единомышленника, что умеет думать головой, а не желудком, сподручнее, чем в одиночку (в том числе и потому, что есть возможность свалить вину в случае неудачи на другого).
Но Драко не успел поддержать кандидатуру «первого помощника», так как Лорда, по всей видимости не интересовали отношения между подчиненными. Это объясняло и то, почему он так грубо обошелся с Люциусом, которого до провала в Отделе Тайн боялись многие подданные Волдеморта. Для Реддла аристократ был такой же пешкой, как и остальные; пушечным мясом без малейших отличий. Юноша нервно сжал медальон, подаренный мадам Лестрейндж, помогающий очистить сознание от лишнего «мусора», но когда к ним присоединился пленник, едва удержался от насмешливого фырканья и отпустил побрякушку.
Для молодого человека подобная картина была не впервой. Больше трёх месяцев назад Антонин Долохов, только что покинувший комнату, упустил Поттера в маггловском кафе вместе со своим напарником Торфинном Роули. Гневу Тёмного Лорда не было предела. Он был настолько зол, что даже побрезговал сам наказывать проштрафившихся слуг, пригласив заняться этим именно Малфоя-младшего. Драко подозревал, что Реддл собирался таким образом унизить его, считая студента неспособным на подобное, но вопреки переживаниям Нарциссы, что вся побледнела, когда услышала приказ, её сын справился с заданием блестяще. 
Секрет заключался в том, что оба Пожирателя Малфоя откровенно бесили. Долохов разгуливал по дому с видом полноправного хозяина, считая себя чуть ли не правой рукой Волдеморта. Драко был наслышан о его выдающихся магических способностях и активном участии в Первой Магической Войне, но не считал, что это даёт Антонину право задирать нос. Тем приятнее было видеть Пожирателя корчащимся на полу, подчиняясь магии, что открывала свету его настоящую сущность скулящего животного.
Торфинн раздражал Малфоя ещё больше. Однажды слизеринец подслушал его спор с тёткой по поводу грязнокровок, уяснив для себя, что Роули считает их полноценными членами общества, и удивляясь, как такому идиоту вообще разрешают высказывать свое мнение. К тому же, Драко был не лишён презрения Амбридж ко всем существам нечеловеческого облика, а потому чувствовал в оборотне-медведе подозрительную гнильцу. Он бы не удивился, если бы узнал, что Пожиратель вовсе не настолько чистокровен, как утверждает.
Нужно ли говорить, что применять Crucio к своим же «коллегам» в любом случае сложнее, чем к врагу, один вид которого вызывает отвращение. Брезгливый аристократ с гадливостью обозревал грязь, покрывшую темную кожу Джонсона, раздумывая, не может ли он быть родственником Анджелины, к которой Драко также не питал тёплых чувств. Гриффиндорская охотница была виновником немалой доли проигрышей факультета змей, особенно, когда заняла место капитана. Её отец, если это он, сторицей заплатит за унижение слизеринцев.
Малфой машинально поднял руку к нагрудному карману, в котором находилась палочка, но вдруг понял, что Лорд обратился не к нему, а к Стефану. Давай же, Новак, не медли. На ум пришли рассказы студентов о «подвигах» дурмстранговца, что приводили в ужас гриффиндорцев, и заставляли слизеринцев с уважением поглядывать на жестокого однокурсника. Но одно дело подпалить усишки кошечке, не подозревая, что она превратится в профессора Трансфигурации, а другое стать причиной страданий человека. Хотя Драко не видел отличия между магглорожденными и зверьем.

автор: Draco Malfoy
отыгрыш: Идеальный муж
2013-11-02 16:31:53
Умирают в пути, и тела, - их тела, -
Я бросаю в Каспийское море.
(с) "Змей" Мельница

Элиза была не первой, и уж конечно, не последней жертвой Малфоя, принявшей его аристократическое происхождение и блестящую внешность за признаки сказочного принца. К тому времени, как эти дурочки убеждались, что Драко скорее похож на своего чешуйчатого тезку, чем на благородного рыцаря, было уже поздно. Однако чаще эта мысль не посещала их миловидные головки даже тогда, когда он бросал их - жестоко и быстро, не изображая душевных терзаний. С видом оскорбленной невинности блондин отрицал любые обвинения, оставляя обесчещенных женщин наедине с чувствами, до которых слизеринцу не было никакого дела.  Тем не менее, долго это продолжаться не могло. Награда всегда находит своего героя, а наказание - преступника.
Вот и сегодня Малфой довольно откровенно объяснил своей последней даме сердца, что их интимным встречам в связи с её возросшими аппетитами пришёл конец. Бедняжка вбила себе в голову, что пылкий любовник ради её прекрасных глаз (а  точнее – широко расставленных ног) готов оставить жену, рискнув семейным благополучием, одобрением общества и состоянием, которое придётся тратить на бракоразводный процесс. Драко же позволял Элизе боготворить себя лишь до тех пор, пока она «знала своё место», принимая любовника в удобное для него время, жертвуя своими планами, и не заикаясь о взаимных обязательствах.
Но как только она осторожно, стараясь не расстроить вспыльчивого блондина, решила поговорить о развитии их отношений в будущем, как поведение её возлюбленного резко изменилось, будто от внезапно брошенного заклятья. Его нежность и страсть испарились, мгновенно сменившись холодностью, настолько подчёркнуто вежливой, что напоминали хамство после того, что было между ними. Слабые попытки остановить слизеринца, и даже угрозы покончить жизнь самоубийством в случае их расставания ни к чему не привели. Малфою было всё равно.
Те моменты, что служили для неё источником счастливых воспоминаний (Элизе казалось, что она сможет даже вызвать патронуса, если постарается, представляя их), для него не значили ровным счётом ничего, как увядшие цветы, что можно выбросить в урну спустя неделю после праздника. Упрашивающей и умоляющей бывшая пассия нравилась ему ещё меньше, и лишь усилила презрение циничного молодого мужчины. Драко прекрасно знал, что на её место найдется другая, готовая жертвовать своей гордостью, играя роль второй скрипки, пока влюбленность не ускользала, оставляя лишь тягостные раздумья, а чем же закончится роман с женатым мужчиной.
Драко никогда не испытывал мук совести, расставаясь с той, что переступила черту. При первых же признаках сомнений он разрывал связь, так как терпеть не мог выяснять отношения, которые изжили себя. Малфой безумно боялся, что о его маленьких слабостях станет известно широкому кругу лиц потому, что впитанная с молоком матери истина «репутация – превыше всего» владела им безраздельно. Он ведь и профессию выбрал исключительно для хорошей мины при плохой игре. Бывшему Пожирателю Смерти неплохо удавалось играть роль грешника, решившего загладить свою вину, помогая тем, кто пострадал в прошлом по его вине. 
Увы, заставить врагов поверить в искренность сожалений вчерашнего убийцы, приняв за чистую монету уверения в преданности новым идеалам, оказалось не так-то просто. Среди тех, кто представлял одержавшее победу добро, оказалось не так уж мало проницательных мудрецов, отличавших крокодиловы слезы от слез раскаяния. Поэтому, прежде, чем являться окружающим в ореоле целителя,  пришлось немало потрудиться в клинике. Лишь недавно Малфою удалось обзавестись частной практикой, став личным колдомедиком в некоторых уважаемых семьях, сыграв на их желании доверять своё здоровье столь высокородному лекарю (хотя, если задуматься, здесь большую роль играет образование и опыт, нежели происхождение).
Элиза была как раз одной из таких пациенток, и разрыв с ней значил также потерю клиентуры. Поэтому определенная доля досады грызла Малфоя, когда он возвращался домой. Войдя в холл поместья, Драко не пощадил домовика, спешившего в направлении столовой с огромным подносом и потому не успевшего увернуться из-под ног хозяина. Восстановив равновесие, маг со всей силы размахнулся тростью с навершием в виде головы дракона, и перья павлина, украшавшие блюдо, разлетелись по полу. Наказав  слугу за провинность, Малфой отшвырнул мантию с таким остервенением, что тщедушное тельце эльфа, подошедшего помочь хозяину разоблачиться, покачнулось и оказалось погребено под шелковой тканью вместе с цветастой наволочкой, в которую было облачено. Драко пообещал себе разобраться и с этим неуклюжим созданием после того, как оно выберется из складок. Несчастное существо спасло от расправы лишь то, что к аристократу подбежала Тинки, согнувшись в три погибели и пролепетав, что миссис Малфой ждёт мужа в желтой гостиной. Секунду потратив на осознание того, что «миссис Малфой» означает не его мать Нарциссу (Драко до сих пор не мог привыкнуть к этому), слизеринец направился туда. Совершенно глухой к чувствам окружающих, Драко не почувствовал напряжение, от которого, кажется, даже пламя свечей вытянулось в струнку, боясь прогневить и без того разозленную женщину.
- У нас, что, какой-то праздник? – поинтересовался он, проигнорировав приветствие и легкий упрек, вспомнив зажаренного павлина, которого сбил в холле.

автор: Stefan Nowak
отыгрыш: a perfect torture
2013-11-13 01:51:22
- По сценарию, в этом месте я должна испуганно отшатнуться и спасаться бегством? - лукаво спросила блондинка, чуть улыбнувшись и глядя на него снизу вверх сквозь ресницы.
Лицо Стефека застыло, мгновенно обратившись алебастровой маской. Он едва не вздрогнул, ощутив внезапно накатившую волну сухого яростного желания стереть улыбку с её лица, заставив пожалеть о своей неуместной иронии.
Шутки подобного рода Новак на дух не переносил, воспринимая как издёвку и неизменно чувствуя себя униженным, словно его выставили на посмешище.
- Для меня не секрет, что выпускники Дурмстранга в совершенстве владеют темными искусствами, и я лично знаю некоторых из них, - продолжала Одетта.
Слова её достигали сознания Стефана не полностью, просачиваясь сквозь пелену всё ещё застилающего его гнева обрывочно, полуосмысленно.
- Многие их боятся, я же считаю, что подобный страх выглядит, как минимум, нелепо и абсурдно.
Внутренне он весь скорчился и почти уже выл от бессильной злости. Зябкие руки сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели от напряжения. Губы чуть дрогнули под натиском бушующих в груди эмоций, стремящихся вырваться и не находящих выхода, запертых в ледяном коконе не подведшей Стефана на этот раз сдержанности.
- Слепой страх, независимо от того, чем он вызван - так же неправилен, как и безрассудная гриффиндорская храбрость, - рассуждала девушка, степенно и вдумчиво словно они находились в светском салоне и остановились между двух ни к чему не обязывающих танцев для неспешной беседы.
Стефан заставил себя медленно разжать кулаки, и напряжение немного спало, позволив ему шевельнуть бровью, мягко опустив веки и снова их подняв.
Ах вот как? Она не боится студентов Дурмстранга? Страх Тёмных Искусств с её точки зрения нелеп и абсурден?
Она слизеринка. Это расхожая точка зрения среди них. Интересно, насколько сама она знакома с Тёмными Искусствами, и не являются ли эти здравые рассуждения всего лишь пустым словоблудием человека, имеющего слабое представление о предмете.
- Думаю, тут, как и во всем, куда уместнее следование золотой середине.  Проявление храбрости, безусловно необходимо, однако разумная осторожность тоже не помешает.
Стефан снова улыбнулся, поднимая брови и чуть откидывая голову с глубоким вздохом. Он никак не мог осознать, как относится к своей новой знакомой. Минуту назад ему больше всего на свете хотелось голыми руками свернуть ей шею, но сейчас волна слепой ярости улеглась, и он задумался над тем, что мог бы получить от общения с этой девушкой.
Мгновенного расположения к ней он не ощутил, но, в общем-то, случаи, в которых он чувствовал нечто подобное, были крайне редки. Он мог бы её использовать. А мог бы разглядеть получше и, вероятно, даже начать получать удовольствие от общения с ней. Пока что, впрочем, об этом не шло и речи: Одетта со своими салонными речами казалась ему забавной, слегка раздражающей, и не более того. И Стефек ещё очень хорошо помнил, как быстро ей удалось разозлить его.
Её рассуждения могли показаться слизеринскими на первый взгляд. Но, приглядевшись, он обратил внимание на их отвлечённость. Словно она говорила просто для того, чтобы говорить.
Этим умением обладают все женщины из аристократических семей. Благодаря ему они сливаются в толпу и кажется, будто в этой толпе все одного уровня. Только пообщавшись поближе, начинаешь понимать, кто из этих напомаженных куриц, обшитых кружевами, на самом деле умеет мыслить, а кто - просто хорошо обучен лить воду на мельницу светского разговора.
Как она сказала? Разумная осторожность не помешает?
Совершенно верно, именно так, панна Забини.
- И чему же вас учат, непростительным заклинаниям?
Ещё одна шуточка. Не столь болезненная, как первая, но вызвавшая мгновенный укол желания прямо здесь и сейчас продемонстрировать ей, как искусно он овладел "Круциатусом". На её же собственном примере.
Но её пример было рановато использовать. Он ведь ещё не раскусил этот орешек. Внутри могло оказаться вкусное ядрышко.
Стефек пожал плечами, вынимая палочку из кармана мантии.
- Flagrante, - прошептал он, указывая её кончиком на один из камней у своих ног.
После чего, убирая палочку обратно в карман, словно случайно коснулся ею левой ладони, растягивая по коже слабый невербальный щит, который позволил поднять камень с земли, не поморщившись и не вскрикнув - а в целом, он уже привык к боли от ожогов...
Улыбаясь обманчиво светлой, спокойной улыбкой, Новак протянул Одетте раскрытую ладонь с лежащим на ней камнем, полыхающим изнутри нестерпимым жаром.